Прежде, чем установить на место устройство Сибиан, Диана проверила часы. Времени было более чем достаточно.

Ее неполная занятость давала ей частые свободные дни, и она намеревалась получить из этого факта максимум. Она уже разделась, и заканчивая подготовку была, одета только в несколько кожаных ремней, представляющих из себя упряжь на ее груди и бедрах. Она уже поместила «платформу раба» в середине своей большой гостиной, и тщательно установила Сибиан на вершину платформы.

«Платформа раба» была достаточно универсальна, и представляла из себя простой трехфутовый, слегка подбитый и покрытой сукном, квадрат из крепкой фанеры, с кольцами, закрепленными по углам и в серединах каждой стороны. Элементарно, но все же пленник мог быть привязан к нему многими способами — сидя, стоя на коленях, или же балансируя на чем-нибудь. Она настроила и проверила ее ледяной выпуск, и была готова перейти к следующей стадии. Она перекинула ножные ремни через свои ноги, и затем аккуратно стала опускаться на корточки, вниз по влагалищному возбудителю Сибиана, осторожно запихивая его в себя, она постепенно принимала позу «стоя на коленях», а колеблющий барабан устройства расположился между ее ног. Теперь она быстро затянула ремни, соединяющие лодыжки с бедрами, и ремни, охватывающие каждую ногу выше и ниже колена, таким образом, чтобы она никак не смогла разогнуть ноги. Концы ремней были продеты через точки крепления на платформе, и она оказалась вместе с Сибианом под ней, привязаны к платформе. Она зацепила и затянула ремни, идущие от упряжи на теле до Сибиана так, чтобы она, устройство, и платформа были связаны в единое целое

Сибиан управлялся отдельным пультом, висящим на трехфутовом шнуре. Она взяла кусочек медицинского лейкопластыря и прилепила с его помощью шнур по центру своей спины, где, в последствии, она будет в состоянии достать его. Затем взяла и раскрыла гладкий кожаный капюшон. Он ослеплял и имел встроенный кляп. Она знала, что он может сделать весьма беспомощным в неволи, особенно в самоневоле. Она была требовательная Госпожа, особенно когда она сама была ее же собственным пленником. Свои волосы, заранее затянутые в напряженный высокий «конский хвостик», она продела сквозь длинную красную прорезь до отверстия наверху капюшона. Затем подправила капюшон по ее лицу, убедилась, что отверстие для носа было на месте, взяла кляп в рот, и закрепила его, затем и окончательно завязала и затянула шнурки капюшона.

Осталась сделать единственную вещь. Она нащупала вокруг себя вокруг и собрала кожаные наручники, соединенные цепью, и три одинаковых защелкивающихся замка. Она одела и защелкнула на замок одну манжету вокруг своего левого запястья, затем достала за спиной и защелкнула правое запястье. Считая, что она, возможно, все еще довольно-таки свободна, взяла третий замок и зацепила цепь наручников d-кольцу в центре спины на ремне ее упряжи. Теперь ее руки находились за ее спиной чуть ниже лопаток, и она не могла достать ни одного из ремней или замков, которыми она спутала себя. Вздохнув от удовольствия, она окунулась в неволю. О, да, были некоторые неудобства, тот или иной ремень оказался несколько более натянут, чем ожидалось, но это же было частью игры.

Теперь, чтобы расслабиться, она поймала пульт Сибиана в свои пальцы, медленно повернула рукоятку, и вибратор начал набирать скорость. Машина живо пульсировала между ее бедрами, и это было блажено. Она перевела машину на медленный и нежный темп. Машина медленно приводила ее в лихорадочное состояние, она корчилась и боролась в своих путах, создавая тем самым восхитительную возбужденность. Она сжимала свой пах, напрягала все мышцы в попытке противостоять ремням, торжествующе кричала в свой завязанный рот, …. она уходила в глубокий и всеудовлетворяющий оргазм.

Когда ее дыхание снова стало контролируемым, она поймала пульт управления устройством и выключила его. Дом был тих. Она понятия не имела, сколько прошло времени, но ее ключи еще не упали. Может быть, до этого момента осталось совсем не много времени, но она не захотела просто сидеть в ожидании, это ей надоедало, даже если времени оставалось совсем не много. Повинуясь импульсу, она достигла пульта управления снова и включила устройство на более высокую скорость, чем до этого.

Она хрюкала от удивления от власти скорости, с которой машина пришла в себя в ней. В отчаянии, она потянулась к пульту управления, который висел на шнуре под, пропитанным потом, кусочком пластыря. Скрючившийся кусочек отпал, унеся пульт из зоны досягаемости.

Она изогнулась на сколько могла, но пульт управления теперь лежал около ее правой ноги, и был для нее абсолютно досягаем. Теперь она боролась за свободу всерьез, поскольку бессмысленная машина безжалостно стимулировала ее нежные части. Она наклонялась назад и вперед, тщетно кричала в кляп, но преуспела только в том, что сильнейшим образом возбудилась. Наконец, она поняла, что прочная конструкция перевела ее через точку терпения, и дело шло к другому оргазму. Она стонала и пробовала расслабиться, но вдруг, Сибиан умер. Она была шокирована. У проклятой машины сгорел предохранитель!

Теперь, в разочаровании, она снова разнообразно стонала и корчилась в своих кожаных путах, пробуя теперь довести себя до точки, к который так приблизила ее машина. Будучи неспособный перемещаться достаточно, чтобы спасти себя, она стала нащупывать позади себя ключи. Должны же они упасть к настоящему времени?

«О, Да, ты права, ключи уже повисли, однако, я их перехватил.»

Филип! Она дернулась и повернула свое закрытое лицо, насколько она могла в направлении голоса мужа. Даже такой перевозбужденной, какой она сейчас была, ей показалось что она вся покраснела

— «Это было настоящее шоу. Доскакалась ковбойка! Я было подумал, что кто-то попытался изнасиловать тебя, однако, ты привязана в седле. И весьма надежно», — добавил он, после того, как она почувствовала проверочные рывки связывающих ее ремней.

«Превосходно!» – продолжил он,- «теперь ты моя!»

Она застонала в протест, хотя знала, что это было бесполезно. Они оба практиковали неволю, включая самоневолю, и они установили правило, что, если кто-нибудь их них «поймал» другого связанным, то пленник оказывался «найден», и мог быть использован, так, как того захочет нашедший. Они оба были практичными людьми с рабочими местами, и реальные проблемы конечно закончат сцену, но Диана знала, что на какое-то время она теперь пленница. Она «ловила» Филипа неоднократно, и, она была уверена, что в некоторых из этих сцен, он специально намеревался быть взятым ею — его выпуски были рассчитаны на слишком долгое время, или «ломались» загадочным образом. С другой стороны, для нее было пунктом чести, то, что ее никогда не нужно было «ловить». Хотя, когда она продумывала этот день, то иногда дразнила себя натянутыми конечными сроками.

— «Судья рано отложил суд до окончания выходных. Ни кто из нас не собирался возражать! Я приказал Джону забирать офисные папки, это по пути, и поспешил домой. Я рассчитывал, что я что-нибудь найду, но это лучшее, чем я мог вообразить!»

Сибиан снова ожил. Даже самые низкие параметры настройки, немедленно вызывали ее пыхтение. Филип управлял жестоко изощряясь, изменяя интенсивность от медленного до быстрого и выключения, возбуждая ее почти до оргазма, затем позволяя ей до конца остыть в почти бесконечной оргии изнасилования через пульт дистанционного управления.

Она продолжала медленно мучиться. Иногда он позволял рукам играть по ее телу, лаская ее груди, ее лобковую область, выставленные части ее бедер. Но его омерзительные руки никогда не выпускали блока управления, так, что, когда он чувствовал, что она подходила близко к оргазму, он выключал машину.

Он принес еще несколько ремней или веревок, и туго привязал ее ошейник к ее коленям. Сначала, она не поняла смысла этого. Она не могла быть больше беспомощна, чем она была до этого, но затем все стало понятно. Быстрыми движениями, пока Sybian пульсировал на самом низком уроне, он снял все крепление, которое привязывало ее к платформе и машине. Он поднял ее тело в воздух, прочь, от все еще вибрирующего возбудителя. Она задохнулась от шока. Филип, конечно, был сильным человеком, но у нее совсем не было привычки к тому, что он носит ее, уже не говоря о том, что сейчас она была связана и ослеплена. Если бы он уронил ее, то она конечно бы поранилась.

Этого он не сделал. Он стремительно повернул ее тело и аккуратно поставил ее на ковер. Теперь она поняла смысл дополнительных ремни, поскольку они держали ее в положении «стоя на коленях», кроме того она лежала лицом вниз. Из нее получилась некая трехногая фигура, держащаяся на ее двух коленях, и третьей опоре, получившейся из ее головы и верхней части груди. Она повернула свое лицо так, чтобы она могла дышать. Она подумала, что она должна выглядеть особенно непристойной с ее задницей в воздухе и медленно сочащемся влагалищем, выставленным напоказ. Однако, последовательность мыслей резко закончилась, когда Филип встал на колени между ее коленями и воткнул свой член в нее. Он взялся за ремни ее упряжи и потянул ее к себе как жокей, держащийся за узду, еще и еще раз. Она была полузадушена, поскольку ее перенесли в толстый ковер. Ее охватила судорога, мускулы протестовали, пробуя сопротивлятся против него, против ремней, которые связывали ее. Ее визуальное восприятие, столь долго остававшееся в темное, покрылось звездами. Она впала в обморок.

Он перевернул ее снова. Она смутно понимала, что на сей раз была подушка под ее спиной назад, чтобы не повредить ее руки. Филип опустился к ней. Он был гол, и кончил в нее еще раз. Он откинулся, сбавляя давление веса своего туловища на ее таз, прикрепленный к полу. Он обнимал ее своими мускулистыми руками, сжимая ее связанные руки еще ближе к ее телу, вдавливая ее груди своей широкой грудной клеткой, прижимая ее к себе так, как если бы он стремился ассимилировать ее в себя. Он получал удовольствие от длинных, медленных, устойчивых ударов члена, игнорируя заглушенное хныканье, которое теперь было единственным звуком, она была способна создать. К настоящему времени, она уже получила несколько других оргазмов, но все же она все еще чувствовала горячий поток удовольствия, когда он кончил в нее. Казалось, что он заполнил ее рекой теплой спермы. Некоторое время он так и лежал.

Наконец, он отпустил ee. Он развязал шнуры, держащие ее колени к шее, что она смогла по крайней мере позволить ее ногам расслабиться в более удобное положение. Она повернулась на бок, позволяя коленям упасть и сойтись вместе, казалось впервые за несколько дней, радостно-мучительно сжать ее намученный сексуальный орган, который все еще кипел. Он повозился позади ее шеи, ослабил шнурки капюшона, затем снова повернул ее на спину.

Он ослабил нижнюю часть ее капюшона, тщательно подбираясь к ее рту. Он мягко вытащил кляп из ее рта, и вытер с губ подсохшие слюни, вытекшие из ее рта.

— «Ты в порядке?» — спросил он.

— «Oоо, Ты…» — зашептала она.

— «Достаточно» – проворчал он, — «Я принес тебе воду. Открой рот»

Она подчинялась, и он позволил ей сделать глубокие глотки воды из емкости, поднесенной к ней.

— «Да, это мне было нужно!» – созналась она, — «Пожалуйста, развяжи меня теперь». Она очаровательно извивалась в своих путах.

— «В свое время» — сказал он, — «Теперь открой рот снова» — Она доверчиво подчинялась, и почти испугалась, когда он вставил кляп назад в ее рот! Он перевернул ее на бок, и опять затянул шнурки капюшона.

— «Нет, нет, моя дорогая — я слишком долго ждал. И просто так ты не отделаешься»

Он перекатил ее на ее живот, и покачался за ее спиной, привязывая ее снова. Она почувствовала, как его член задел ее ягодицы.

— «Что за проклятую пользу он получит от этого!» — бушевала она внутри. Он соединил ее лодыжки и связал их перед тем, как снять связи, которые притягивали их к бедрам. Она застонала, поскольку он позволил ей почувствовать свои ноги и затем связывал их снова выше и ниже коленей. Он массировал изгибы ее бедер, икры ног, и щекотливые ступни, вызывая тем самым больше количество изгибаний и мычаний. Затем, он переместился к ее голове, усевшись на ее бедра. Сначала он взял ее левую руку, отцепил наручник от цепи, переместил руку вниз, к упряжи на бедрах, и пристегнул ее туда. То же самое он сделал с правой рукой. Он перенес свой вес на свои колени и хорошо промассажировал ее спину и плечи. Он встал.

Он отошел от нее, и она услышала, что он вынул пробку из бутылки — коньяка или скотча — и налил напиток. Потом сказал.

— «Ага, моя гордая красотка, наконец получил над тобой всю власть!» — Он засмеялся смехом злодея из мелодрамы. — «о, да, ты теперь моя. Поскольку мы согласились, что я могу иметь тебя столько времени, на сколько это позволяет окружающая реальность, факт, что мы собирались идти на озеро в эти выходные, и никто нигде нас не ожидает, и я думаю, что отпущу тебя где-нибудь в понедельник утром».

Она напрягалась, затем заметалась назад и вперед, отчаянно затрясла головой, нет, нет.

— «Ах, да, но мы договорились» — сказал он. — «Я всегда следовал правилам нашего договора, даже когда ты заходила несколько дальше дозволенного. Так что привыкай к этой мысли”.

Он присел, поднял ее за упряжь, и понес.

— «Я донесу тебя до кровати. Тебе там будет вполне удобно, а я подумаю, что буду делать с тобою дальше». Он хихикал, нежнейше лаская ее голые ягодицы. А она могла только извиваться в его объятиях, внутри нее все кипело – в ней снова пробуждалось желание.

Снежный день.

Уже много лет, я и моя жена наслаждаемся погружаясь в приключения неволи. Нам обоим нравиться быть связанными, и мы любим мучить друг друга, а наши игры радикально изменяются от приключения к приключению. В зависимости от наших сиюминутных капризов, мы изобретаем интересные сценарии игр и приспособления для заточения, чтобы помещать в них друг друга.

Несколько месяцев назад, во время ужасно сильной пурги и снегопада, мы оказались у себя дома в снежной ловушке, так, что делать было нечего. Все ближайшие магазины, центры отдыха и рестораны заблаговременно закрыли, по крайней мере именно так было сказано в новостях по кабельному телевидению. В течение часа мы спорили, по поводу того, какой фильм посмотреть по DVD, но как раз после того, как мы договаривались, отключилось электричество.

«Электрики правы! » — ты наказываешься за то, что настоял на своем выборе фильма!» — ухмыльнулась она.

«Я думаю, что мы оба наказаны, и если выглянуть наружу, то наше наказание ни как не может стать кратковременным» — сказал я ей. — «А помимо всего прочего, Мэри, я уверен, что мы сможем найти кааакоооое-нииибуудь занятие», пробуя выглядеть невинно, настолько насколько это возможно.

“Хммм…, да Что бы такого мы могли сделать? Я думаю…, Вы могли бы связать меня и сделать своей игрушкой, я права, Господин» — сказала она обольстительно.

«Кто сказал, что сегодня будешь связана ты?» — Засомневался я.

«Хорошо, хорошо, но я не готовая сегодня играть Госпожу, и Вы никогда не возражали против того, чтобы связать меня первой» — сказала она с шутливым взглядом.

«Не пойми меня неправильно, я тоже хотел бы видеть, тебя связанной и беспомощный, только и я нахожусь в настроении чтобы оказаться несколько скованным. Тем не менее у меня есть идея» — Подмигнул я ей.

«Действительно? Что ты задумал?» — спросила она. «Иди наверх, зажги пару свечей и вынь наши игрушки. Будет здорово» — Ответил я.

Я пошел в чулан, осторожно взял две новых лампочки. Затем пошел на кухню, открыл нижний ящик стола и взял из набора ключей несколько ключиков.. Держа ключи в руке, я открыл входную дверь и положил их в наш почтовый ящик. Я быстро закрыл дверь, но уже дрожал от уличного холода. С лампочками в руке, я пошел наверх к моей жене, которая, я уверен, уже влажна от нетерпения.

Мэри поставила на тумбочку и зажгла несколько больших свечей, открыла на кровати наш хорошенький чемоданчик. Она уставилась на меня с двумя лампочками в руках, если сказать, что она ничего не поняла, то это бы было преуменьшением. «Я объясню, что надо сделать» — Сказал я. «Сделай любезность, вынь 8-футовую цепь, три 2-футовых цепи, два набора зажимов для сосков, два набора манжет на лодыжки и запястья. Мы будем также нуждаться в двух толстых ошейниках и кучке маленьких медных замочков»

«Это все? Без кляпов? Я удивлена!» — язвительно заметила она .

«Поверь мне, я тоже люблю это дело, но сегодня я думаю мы обойдемся без них” – произнес я. Дотянувшись но чемоданчика, я вытащил некоторые запасные ключи к замкам, которых мы собираемся использовать. Я положил два из этих четырех ключей на верхушку лампочки. «Я сейчас закапаю ключи капельками воска от свечи. Когда воск остынет, ключи прилипнут к лампочке в слоях воска. Когда слоев воска будет достаточно, я вверну одну лампочку во второй спальне, другую в кухне. Когда электричество дадут, воск растает, и мы можем добраться до ключей» — объяснил я.

«Что будет, если лампочки сгорят? Я знаю, ты взял две штуки, но ты не проверил ни одну из них, и мы не знаем исправны ли они вообще!» — спросила она.

«Хорошо, в таком маловероятном случае, что обе лампочки не работают или электричество не дадут, я положил запасной набор ключей в почтовый ящик. Чтобы получить ключи, потребуется несколько минут, но мы рискуем быть замеченными соседями, и я могу добавить, что там убийственно холодно!» — воскликнул я.

Она согласилась, что в крайнем случае, мой резервный план сработает. Я закончил с прикреплением ключей к колбам и ввернул их в патроны в соответствующих местах. Перевел выключатели света в положение «включено», таким образом процесс плавления начнется сразу же, как только появиться электричество. Отсутствие представления, о том, сколько времени у нас до возвращения электроэнергии, я помчался назад к Мэри, чтобы начать.

«Настало время, чтобы ты, раба разделась!” — Потребовал я. «Вы тоже!» — было ее единственное возражение.

Мы сняли нашу одежду и прыгнули на кровать. «Сначала мы должны одеть манжеты на руки и ноги” — проинструктировал я. Через несколько минут задание было выполнено, и я продолжил: «Возьми 8-футовую цепь и оберни вокруг своей талии, так, чтоб конец цепи встретился с витком цепи на середине спины. Закрепи петлю замком, чтобы цепь оставалась на месте, но не защелкивай его. Теперь встань передо мной и просунь оставшуюся длину цепи между своими ногами» Я помог ей вытащить цепь между ее ногами и просунул ее между своими ногами и обернул цепь вокруг своей талии, зацепив ее за своей спиной замком.

“Здорово, это уже интересно” — сказала Мэри.

«Это только начало, теперь надень ошейник, захватом спереди, но не замыкай пока. Хорошо, теперь соединить вместе манжеты лодыжек, с помощью одной из двухфутовых цепей.» – сказал я. Ворча и дергая цепь между нашими ногами, мы сковали наши ноги.

Подобрав зажимы сосков, я продолжал: «Закрепи один конец от каждого зажима на своем соске, я сделаю то же самое. Как только они будут на местах, закрепи конец последней цепи к своему ошейнику и защелкни замок» Удушье боли отозвалось эхом через дом без белого шума электроники, ослабляющим звук. Через нескольких минут, каждый из нас приспособился к зажимам на наших сосках и продолжил защелкивать цепь, соединяя наши ошейники вместе.

«Так, теперь – последний шаг» – предостерег я : ”Как только мы защелкнем наши запястья за спинами, мы окажемся во власти энергетической компании. Если конечно мы не отважимся выйти на открытый воздух» Мэри только улыбнулась и не говоря ни слова, она закинула руки за спину и защелкнула себе запястья, приковав их к цепи, которая ко всему прочему, проходя через промежности, соединяла нас. Я улыбнулся, и на мгновение я почти передумал, и захотел мучить ее в течение следующих нескольких часов, но я был слишком заинтригован тем, что же из этого получиться. Слабый щелчок моих манжет, отраженный от стен комнаты, запечатал наши судьбы.

Побег из темницы

В течение первых нескольких минут мы проверяли прочность наших пут, смаковали ограниченность движений. Скоро мы нашли, что цепь, соединяющая наши ошейники получилась немного длиннее цепи между нашими сосками. Нам надо было быть очень осторожными в любых наших движениях, иначе боль может очень быстро стать невыносимой.

Мы аккуратно легли на бока, и медленно попытались передвинуться в положение, пригодное для секса. Потребовалось некоторое время, но в конечном счете я стал в состоянии вставить свой член в ее сочащуюся киску. Мы сгорбились как кролики, используя мышцы, о существовании которых, мы прежде никогда даже не думали. Несколько раз на мгновение мы теряли над своими телами, и концы цепей оттягивали наши зажимы сосков. С ритмичными звуками цепей на заднем плане, мы достигли мощного оргазма. А когда сила оргазмов начала спадать, мы поняли, что мы оба сильно оттягивали наши зажимы сосков, в попытках в этих усилиях как можно дальше протолкнуть моего петуха в ее глубину.

«Ну что ж, я думаю, тебе тоже было хорошо?» — ухмылялся я.

«Фантастически!, но зажимы с сосков надо снять!» — запротестовала она.

«Не, это невозможно, разве, если только ты не хочешь попробовать сделать это своими зубами!» — язвительно заметил я.

«Может, попытаемся» ?- попросила она.

После нескольких попыток, мы обнаружили, что определенный наклон наших тел в сторону позволил мне взять в зубы цепь у левого соска Мэри. С цепью во рту, я пробормотал «Готова?» «Угу» ответила она с кивком головы.

Напрягая, подтягивая, извивая я старался изо всех сил разжать зажим. Маленькие рычаги сделали эту задачу чрезвычайно трудной, но наконец у меня получилось сделать это. Я усмехнулся, потому что подумал, что возможно кляп в ее рту был бы действительно неплохой идеей, ведь она завизжала так сильно, что могла напугать наших соседей.

Цепь, зажатую в моем рту, я поднес к ее губам. Она использовала зубы, что бы взять цепь из моего рта. Я сказал ей делать то же самое, когда она будет готова. Через несколько секунд я сам кусал свои губы, чтобы не завизжать самому.

«Ты готова к следующему?» — спросил я. «Я думаю …» – прохныкала она.

Поле еще с нескольких рывков и удушающих болей, мы были наконец свободны от этих страшных зажимов. Мы терлись друг об друга, взаимно массируя наши воспаленные соски. Это начало возбуждать нас снова. Уже через минуту мы были готовы.

Через час, утомленные и замученные от неудобных поз, мы заснули на кровати. А, через несколько часов нас разбудил рев проходящего мимо снегоуборочного грузовика. Зевая и пробуя как можно получше потянуться в наших цепях, мы медленно пробуждались к жизни. Оглядевшись я смог увидеть, что еще не рассвело, но рассвет был уже близок. Электричество еще не включили, и я стал немного нервничать. Я не ожидал, что нам придется использовать ключ безопасности.

В сущности наши дела было несколько хуже, теперь, я понял, что наделал ошибок в нашей неволи, которые теперь могут по крайней мере воспрепятствовать нашим попыткам освободиться. Обычно я закрываю глаза на такие вещи, но теперь ключ – на улице, где воздух ниже нуля, и при отсутствии нашей одежды мы не будем в состоянии провести там более минуты за попытку. Первая ошибка была в том, что наши руки могли перемещаться в очень ограниченном пространстве. Почтовый ящик висит высоко на стене (на уровне груди) и он прилично глубокий. Не встав на что-нибудь, я подумал, что я не смогу дотянуться до ключа.

Второй грубой ошибкой было сковать ноги близко друг к другу. Единственный предмет, который я мог дотащить до улицы, что бы на него встать – это стул, и, с нашими ногами, скованными вместе так близко, мы не можем забраться на стул вообще! Я не хотел волновать Мэри, и я только лежал рядом с ее красивым голым телом, и улыбался ей.

«Так сколько же еще мы будем ждать?» спросила она.

«Не знаю, я никогда думал, что это может быть так долго. Самое долгое отключение, которое было когда-либо раньше, было на пару часов. Пойдем, посмотри насколько плохи дела за окном» – сказал я.

Медленно мы пошли в путешествие вниз по лестнице, до гостиной комнаты, где посмотрели из окна. Мы поверили своим глазам! Сугробы снега были больше чем 6 футов в высоту, и кроме зданий, все вокруг было белым-бело. Я посмотрел из окна на искосок, и увидел, что наше крыльцо было засыпано снегом, и сугробы там были довольно-таки большие. Я засомневался, что мы вообще сможем открыть уличную дверь.

«Ты закрепил второй ключ на правой кухне?» спросила Мэри.

«Да, но он находится у потолка, приклеенным к лампочке» — сказал я ей.

«У Меня есть идея, иди за мной» – сказала она.

«У меня есть выбор!» – ухмыльнулся я.

Мы пробрались на кухню, туда, где ключ был захвачен воском.

«Хорошо, мой план таков. Ты возьмешь швабру и попробуешь сбить ключ с лампочки. Ты должен быть достаточного роста для того, чтобы дотянуться» — объяснила она.

«Это действительно может сработать!» — воскликнул я, доставая швабру.

Мы подошли на место и я сделал первые попытки. Лампочка была вкручена в патрон в потолке, и таким образом я не был в состоянии сильно ударить по лампочке, с трудом получалось только слегка ткнуть ее. Через минуту я решил передохнуть, понимая, что моим рукам необходима еще пара дюймов, я попросил Мэри прижаться ко мне поближе, давая дополнительную слабину в цепи, соединяющей наши руки. Через несколько попыток у меня получилось уронить ключ, разбив в патроне лампочку. Аккуратно мы достали ключ из осколков битого стекла и выпустили себя из оков.

Медленно проползя обратно, наверх, в спальню, мы легли в наши кровати. Наши тела устали и мышцы болели, мы удобно устроились под одеялами и проспали как младенцы оставшуюся часть ночи.

Эпилог

Утором свет так и не дали, поэтому мы с Мэри откопали старенький радиоприемник. Воспользовавшись оставшимся зарядом батарей компьютерного UPS-а, мы смогли не некоторое, небольшое, время привести его в действие.

Послушав радио, нам стало известно, что буря уже начала стихать, и что вся наша область сидит без света. Что бы не скучать, мы решили заняться тем, чем можем, например сгрести снег от дверей и расчистить дорожки, перенести все продукты, которые могли испортиться от мороза на улице, туда, где бы они не испортились. Вечером мы читали книги и играли в карты при свечах.

Свет дали только на третий день. Я и Мэри только улыбнулись друг другу, возможно пожелав друг — другу, не быть такими нетерпеливыми, планируя собственное освобождение. Если бы я завернул лампочки в прихожую, то возможно у нас не было бы никакого другого выхода. Хороший урок на будущее!

Это было давно, мне тогда было 18 лет. Сидели мы как-то с друзьями на моей даче одни, была зима, родителей не было, выпивали разбавленный спирт Роял, общались. Обычные ничем не примечательные посиделки, притом, что мы никогда не буянили и вели себя очень тихо. На огонек забежал к нам знакомый мужик, лет 45-ти. Выгнать мы его не могли, вот и приходилось терпеть. Звали его, если мне не изменяет память Петр Степанович. Вообще про него среди моих друзей ходили слухи, что он какой-то страшный бисексуал и все такое (я и слов то таких не знал), слухи впрочем, особенно ничем не подтвержденные.

А в этот раз, если и была у него какая-то наклонность, то она наверняка вступила в свою яркую фазу. То он «по дружески» клал руку на плечо всем по очереди, пытаясь прижаться щекой к щеке, делая это как бы невзначай. Потом вообще на полном серьезе стал предлагать «померяться пиписьками» (ей богу, не вру!).
Постепенно он достал всех своими разговорами и общими усилиями, обойдясь без грубостей, мы его выпроводили. Примерно через полчаса решили расходиться по домам. Я остался один. Странно, но подобные разговоры меня почему-то возбудили, что не удивительно в период юношеской гиперсексуальности. Я жил один и потому имел возможность самоудовлетворения в такой мере, в какой только пожелаю, (единственная проблема была в том, что я мог это делать в одиночестве). В тот момент уже около полугода я не имел контакта с женщинами (после своего первого раза), и к тому же не удовлетворялся уже неделю, так что постоянно находился на «легком взводе».
Да простит меня читатель за столь длительное вступление — мне просто хотелось как можно лучше объяснить, с чего все началось.

Итак, находясь в легком возбуждении, я решил остаток вечера заняться недавно познанным мною удовольствии selfbondage или по-русски — самосвязывание. Мне очень нравилось чувство стягивания по всему телу и еще чувство беспомощности и сладкого ожидания.
Я застелил кровать, приготовил веревки, запер дверь. В окно светил яркий лунный свет. Освещавший комнату почти как ночник. Для начала я полностью разделся. Сел на кровать и стал связывать себе ноги. Я люблю тщательность во всем, не забыл это и в связывании. Начать решил со ступней, (связанные ступни добавляют ощущений). Накинув две петли на ноги, я протянул веревку между ног и, затянув петлю, сделал из нее восьмерку, после чего ступни оказались крепко сжатыми. Подобные петли я накинул на голени, под коленями, над коленями и посередине бедер. Получившиеся кольца я также затягивал петлями. Ноги превратились в подобие русалочьего хвоста. Другой веревкой я обвязался вокруг талии, сделав так, чтобы сзади болталась кольцо для рук. Небольшой широкой и мягкой лентой я обвязал у основания, уже напряженный член.

Приготовив одеяло таким образом, чтобы можно было в связанном состоянии укрыться и не думать о холоде. К ступням я привязал веревку с веревочными «наручниками» сделанными с таким расчетом, что после выпрямления согнутых ног, вставленные в наручники руки, оказывались в ловушке.
Все еще сидя на кровати, путем хитрых манипуляций с веревкой (мое ноу-хау) крепко связал руки за спиной, так что веревочные петли легли равномерно по всему телу, крепко прижимая руки, вставил кисти в «наручники», накрылся одеялом и вытянул ноги, надежно фиксируя узлы за спиной. Все! После всех манипуляций я был похож на рыбку в сетях, так как мог лишь извиваться или с трудом перевернуться на живот. Я лежал на спине, неподвижно, после тяжелых манипуляций, но по мере отдыха чувствовал нарастающее возбуждение.
Внезапно я замер. Скрип-скрип-скрип. Кто-то поднимается по ступенькам. Тук-тук-тук.
-«Тихо! Притворюсь, что меня нет дома» — решил я. Скрип-скрип-скрип. После паузы шаги по крыльцу. — «У-фф»- расслабился, было, я, но вдруг внутри меня все сжалось, потому что я услышал тихие шаги человека обходящего угол дома и подходящего к окну, недалеко от кровати, на которой я притаился.
-ОКНО! Я забыл запереть окно.

Сердце ушло в пятки, когда я услышал тихий скрип открывающегося окна. Развязаться я уже не успею, обычно это занимает как минимум минут 10, а тут нужны секунды.
— «Эй! Есть кто-нибудь? Ладно, я знаю, что вы здесь» — к моему огромному облегчению, я услышал голос «дяди Пети», которого мы недавно выпроводили. Это было не самое плохое, что могло произойти. С ним еще как-то можно договориться, он еще и поможет мне развязаться. Но тут я вспомнил, что лежу полностью голый, с членом обвязанным лентой, вспомнил про слухи о «дяде Пете» и внутренне сжался, услышав шум, производимый человеком, взлезающем в комнату.
Я решил притвориться спящим или пьяным (хотя был уже совершенно трезв) надеясь что «дядя Петя», не дождавшись от меня никакого ответа — уйдет, в крайнем случае, перехватит стаканчик выпивки.
Н пролез в окно, впрыгнул в комнату и подошел к кровати. — «Эй» — позвал он. Я молчал.
Он сел около меня и легонько потряс за плечо. Я не реагировал. Тогда он немного приподнял одеяло и потряс (а скорее погладил) за голое плечо, а затем рука скользнула с плеча на плечо, пройдясь по груди. Он опустил руку на ноги и стал влезать под одеяло со стороны ступней. Почти сразу он обнаружил веревку. — «Оп, а это что еще» — сказал он и стал приподнимать одеяло, от ступней постепенно обнажая связанные колени, и: когда он дошел до середины бедер, я понял что дальше скрываться бесполезно. — «Я не сплю» — сказал я. «Это я уже понял», — ответил он и добавил, -«Сделай вид, что ты спишь, и никто не узнает твою маленькую тайну». Не волнуйся, я не сделаю тебе ничего плохого, только немного потрогаю твое молодое тело». Я подчинился. Я закрыл глаза и расслабился. Его руки легли мне на плечи и, поглаживая их, стали опускаться вниз, ощупывая каждый сантиметр тела. Когда он дошел до груди, я непроизвольно подернулся, все-таки еще ни разу ничьи руки любовно не касались меня. И еще, все-таки это было чертовски приятно. Он стал опускаться дальше, погладил живот, снова вызвав приятное покалывание и щекотание на коже. Я почувствовал, что сам возбуждаюсь от этих ласк. Так постепенно он дошел до твердо стоящего члена и стал легкими движениями поглаживать его, начиная от корня и до кончика головки, что мне особенно нравилось. Чувствительность члена из-за долгого перерыва в стимуляции была просто поразительна. Это была просто сверхчувствительность. Чувством сильнейшего наслаждения я реагировал на малейшие прикосновения. Он знал это и поэтому лишь слегка, кончиками пальцев лаская поверхность члена. Да, похоже, опыта ему не занимать. И я подготовился к длительному «мучению». Ласки становились все сильнее и сильнее, пару раз он легонько поддрачивал головку, вызывая у меня приступы сладострастия. Но я знал, что так просто кончить он мне не даст. Да и честно говоря, мне уже и не хотелось быстрой развязки. Через некоторое время, когда я уже был на высоте блаженства, он вдруг остановился и сказал, что посмотрит что-нибудь на кухне, и ушел. Я слышал, как он погремел чем-то, удовлетворенно хмыкнул и вернулся.

— «Мне кажется, кое-чего не хватает для полного удовлетворения. Вот посмотри, что я принес». — И он показал мне ложку из набора. У ложки была круглая продолговатая ручка из пластмассы.
Я начал догадываться для чего он хочет ее использовать.
Он нашел пакет с оставшейся неиспользованной веревкой. Достал из него небольшой моток и одним концом туго обвязал меня вокруг плеч. Вторым концом он пропустил в кольцо под коленями и стал натягивать получившуюся петлю. Ноги, сгибаясь, стали притягиваться к груди и когда колени почти коснулись подбородка, он затянул узел. Оставшимся концом он притянул ступни к бедрам. Я оказался связанным полностью, потому-то, когда он положил меня на бок, я действительно не мог и пошевелиться.
— «Ну, как, сам себя так ведь не свяжешь, верно?»
— «Да уж» — согласился я.
Прижав меня рукой к кровати, он взял масло и стал смазывать мой оттопыренный зад.
Я испугался.
— «Не бойся, я не буду тебя трахать, я просто хочу пощекотать тебя. Там. Расслабься и дыши поглубже. Кстати тебе больше ничего и не остается».
Я почувствовал у своего ануса палец, который, слегка помассировав вход, проник внутрь. Я дернулся, настолько неожиданным было это ощущение. Немного помассировав и добившись нужного расслабления, он вынул палец и стал проталкивать импровизированный имитатор. Благодаря закругленному концу, ручка легко проникла внутрь. Половина пути прошла без сопротивления, а дальше продвижение пошло с усилием и ручка уперлось во что-то внутри меня. Я почувствовал странный металлический привкус во рту и не мог больше глубоко дышать. Мне казалось, что при каждом вдохе ручка втягивается внутрь.

— «Теперь приготовься, сейчас я тебя выпрямлю» — и с этими словами он развязал петли прижимающие колени и ступни к телу, после чего перевернул меня на спину и медленно стал выпрямлять их. На каком то этапе я почувствовал, что при изгибе тела, ручка стала упираться все сильнее и сильнее и, наконец, ноги выпрямились. Ощущение внутри было просто невероятным, ручка изнутри нажала на какую-то внутреннюю точку «G», которая ведает оргазмом и сильное, оргазмоподобное чувство разлилось по всему телу. С другой стороны ручка упиралась, видимо прямо в простату, отчего член раздулся просто до огромных размеров и был готов лопнуть. Он взял член в руку и равномерно стал гладить, явно намереваясь, хотя и не очень быстро довести меня до лучшего оргазма в моей жизни.
Несколько раз, чувствуя приближение оргазма, он прекращал стимуляцию, но потом снова продолжал. И, наконец, он пересек границу, на которой я уже не мог остановиться. Я выгнулся дугой, член напрягся и стал выстреливать сперму, при этом каждый спазм сопровождался сильным давлением внутри тела на вставленную ручку, вызывая еще более сильные конвульсии.
Но постепенно все прошло. Он помог мне развязать руки, перевернул меня на живот и, сказав на прощание — «А, ложку вытащишь сам, это может быть немного больновато», — вылез обратно в окно и исчез. Как оказалось навсегда.

Ну вот я и остался дома один. Бутылочка выпитого пива будоражит воображение.
Я представляю, что познакомился с девушкой, которая любит эротические игры со связыванием. Она пришла ко мне в гости и готова полностью оказаться в моей власти. Я горю от возбуждения и от предвкушения предстоящих игр, но остановимся и немного порассуждаем:

1) Что мне нравиться в подобных играх?
Меня возбуждает вид связанного, покорного женского тела. Это так красиво и эротично. НО существует одно условие, через которое я не могу перешагнуть, и отсутствие которого убивает всю изюминку моих фантазий – женщина должна желать чтобы ее связали, она должна испытывать от этого такое же возбуждение как и я, она должна желать разнообразия поз и положений в которых я буду ее фиксировать, то есть она должна быть единомышленницей.

2) Почему мне нравиться когда женщина связана и беспомощна?
При условии соблюдения вышесказанного она полностью отдалась в мою власть и поэтому я не могу сделать ей плохо. Я свободно и беспрепятственно могу ласкать ее груди, живот, клитор так и столько сколько сочту нужным, доведу ее до исступления, она несколько раз кончит в моих руках, но при этом не сможет ничего мне сказать, а будет только мычать, так как во рту у нее будет аппетитный кляп. Хороший бондаж будет добавлять ей пикантность ощущений от осознания безвыходности своего положения. При ее желании в игру можно ввести плетки, прищепки и прочие игрушки, которые она только пожелает.

Но вернемся к делу.
В прихожей я предлагаю своей рабыне снять верхнюю одежду, после чего достаю шелковую косынку и завязываю ей глаза. Это просто необходимо, так как женщина должна полностью отдаться своим внутренним ощущениям, и потерять связь с отвлекающими раздражителями внешнего мира. Я провожу ее в комнату, захожу со спины и начинаю нежно ласкать ее шею, плечи, руки. Осторожно снимаю с плеч бретельки платья. Она пытается препятствовать этому движением руки. В ответ на ее сопротивление я оставляю бретельки в покое, завожу ей руки за спину и связываю кисти приготовленным отрезком мягкой веревки. Рабыня немного сопротивляется, так как мы с ней встретились в такой ситуации в первый раз и она боится оказаться беспомощной в руках не слишком хорошо знакомого мужчины. Но сопротивляться уже поздно, кисти рук надежно связаны за спиной. Теперь она уже ни чем не может повлиять на ход игры и девушке ничего не остается, как смириться с положением и ждать что же будет дальше.
Я опускаюсь на колени и связываю щиколотки ее ног не слишком туго но надежно. Теперь девушка стоит посередине комнаты со связанными руками и ногами и боится сделать хоть какое-то движение, чтоб не потерять равновесие. Но я еще усложняю ее задачу и крепко стягиваю веревкой ноги чуть выше и чуть ниже колен. Мне теперь ни что не мешает снять бретельки с ее плеч и платье мягко падает к ногам. Она стоит абсолютно обнаженная, так как трусики и лифчик рабыня не должна одевать, когда идет к своему господину. В ее позе чувствуется смущение и покорность. Я начинаю ласкать ее грудь, девушка пытается отстраниться , немного прогнув спину и выдвинув вперед плечи, в ответ на что я беру еще один кусок мягкой широкой веревки и стягиваю им ее локти сзади . Я натягиваю веревку все сильнее и сильнее, пока ее локти не сходятся вместе, спина становиться стройной, груди поднимаются и немного расходятся в стороны, и теперь она полностью предоставлена моим ласкам. Девушка замерла в незамысловатой позе которую придали ее телу, стягивающие его веревки. Я отошел в сторону, окинул взглядом свое творение и остался им доволен. Теперь последняя деталь – я начинаю задавать ей различные пикантные вопросы о ее желаниях, прошлом опыте, и границах дозволенного. Получив ответ на последний вопрос я надолго заставляю ее замолчать вставив в рот аппетитный кляп. Теперь можно полносью реализовать свои фантазии и ее желания….

За окном сработала сигнализация какого то автомобиля и вернуло меня к действительности. Я по прежнему сижу в кресле, передо мной все та же бутылка недопитого пива и мои эротические фантазии. Ну что ж, вернемся к реальности. Нет рабыни, да и где ее взять в нашей консервативной Тульской губернии зато есть господин и раб в одном лице – попробую сегодня связать себя сам.
После небольших приготовлений подхожу к разложенному дивану и кладу около каждой из его спинок по столовому ножу – это на случай если переусердствую и не смогу развязаться. Хотя в этом вся и прелесть.
Подготавливаю удобный кляп. Технология проста:
Необходимо взять презерватив (желательно из прочных), внутрь — в середину его длины помещается кусок мягкой ткани, например носок или трусики. Концы презерватива связываются узлом. В петлю презерватива – между узлом и частью, набитой тканью протаскивается широкий мягкий ремешок. Ну вот и все, замечательный кляп котов. Пикантность ему доставляет то, что сделан он из презерватива. Осталось только засунуть его в рот, узлом наружу и завязать концы ремешка на затылке. Резина не сушит рот и ощущение от присутствия подобного кляпа достаточно приятное. Если сверху повязать повязку из платка ли шарфа, то эффект будет замечательный. Наличие некоторого количества воздуха внутри кляпа плотно заполняет все полости во рту и дополнительно препятствует прохождению звука.
Сажусь на диван, достаю отрезки веревок, которыми последовательно связываю себе щиколотки, ноги чуть выше и ниже колен. Попробовал – ноги зафиксированы достаточно надежно. Теперь достаю несколько капроновых колготок и одеваю их поверх связанных ног. 2 пары прочных эластичных колготок еще теснее прижимают ноги друг к другу, что доставляет большее ощущение стесненности. После этого вокруг щиколоток, поверх колготок привязываю небольшой кусок веревки, на свободном конце которого, длинной 5-10 см привязываю карабин из двух колец с самозатягивающейся петлей, которая поможет мне потом надежно зафиксировать свои руки. Для этого же делаю двойное кольцо из веревки, в которое без особого труда можно продеть обе кисти рук и кладу его рядом. Теперь беру кожаный офицерский ремень и застегиваю его на груди с таким расчетом, чтоб можно было в его петлю, охватывающую туловище просунуть еще и руки. Когда в такой ремень засовываешь руки дальше локтей – их потом,и будучи дополнительно не связанным, не так легко вытащить. После этого беру еще один крепкий ремень и пропустив его под коленями и за спиной, притягиваю свои бедра к туловищу. Ну теперь почти все готово. Осталось только засунуть кляп из презерватива себе в рот, поверх него накладываю повязку из шелкового шарфа и крепко завязываю на затылке. Пока свободны руки, аккуратно просовываю в самозатягивающуюся петлю приготовленное ранее для рук двойное кольцо из веревки, так чтоб петля пересекала его где-то посередине, но петлю пока не затягиваю. Подтягиваю щиколотки ног как можно ближе к анусу, и запоминаю расположение моего приспособления для фиксации рук. Теперь притягиваю свою шею поплотней к коленям мягкой веревкой, завязываю себе глаза и сверху одеваю на голову капроновый чулок, чтоб нельзя было сдвинуть с лица приспособления лишающие меня зрения и права голоса. Теперь я просовываю руки сзади под офицерский ремень, охватывающий мою грудь. Это не так просто, но наконец мои локти оказываются под ремнем и он плотно прижимает их к спине. Осталось нащупать свой капкан для рук. Осторожно ввожу левую руку в кольцо веревки с одной стороны от само затягивающей петли, а правую с другой. Теперь нащупываю свободный конец веревки от карабина и начинаю потихоньку тянуть за него – петля сначала затягивает кольца веревки между моих кистей и руки оказываются крепко и надежно связаны за спиной, я продолжаю тянуть свободный конец веревки и кисти рук, начинают притягиваться к связанным щиколоткам. Я натягиваю ее насколько только это возможно и чувствую, что у меня практически не осталось возможности пошевелить хоть какой нибудь частью тела, а отрезок веревки между кистями и щиколотками больно впивается в анус.
Я чувствую, что добился желаемого эффекта. Сижу посередине дивана, руки и ноги крепко и надежно связаны, во рту кляп, который позволит услышать мое мычание не далее как в комнате и при этом я ничего не вижу. Я ощутил приятное наслаждение от проделанного, представил, что это дело не моих рук, а некой симпатичной особы, которая стоит рядом и наблюдает за моим беспомощным состоянием, размышляя как дальше можно развлечься со мной, что добавило мне еще немного возбуждения. Но вот кисти рук начали немного затекать. Я решил попробовать сместиться к спинке кровати где лежит спасительный нож. Попытался сделать несколько движений на заднице влево, но почувствовал, что упакован достаточно надежно и так мне передвигаться будет проблематично. Тогда я решил завалиться на бок, руками в сторону ножа. Я оттолкнулся ногами от дивана, веревка межу щиколотками и кистями рук сильно врезалась в мой анусу но я остался сидеть. Еще несколько таких движений. которые доставляли мне явное чувство боли и наслаждения и, я упал на бок, при этом совсем не так как этого ожидал, то есть полностью потерял ощущение в пространстве. Я теперь абсолютно не могу представить где лежит заветный нож. Я пытаюсь двигаться на диване, но мягкое одеяло затрудняет мои попытки. Я пытаюсь опрокинуться на спину. Веревки натягиваются, врезаются в мое тело, мышцы напрягаются, пот начинает лить с меня ручьем и от напряжения меня неожиданно сотрясает оргазм. Некоторое время лежу в сладком забытье, но надо что – то делать, ведь, к сожалению, помощи ждать неоткуда. Поскольку двигаться на диване у меня не получается, да и не представляю куда, решил попробовать развязать себе глаза. Шея притянута к коленям, и мои движения головой очень ограничены. Я пытаюсь тереться головой о диван, чтоб снять повязку, но капроновый чулок не позволяет мне сдвинуть повязку даже на миллиметр. Понимаю, что такая попытка так же не даст результата, накатывается чувство паники, я начинаю изо всех сил дергать руками и ногами, в попытке ослабить путы, веревки снова больно врезаются в мое тело, подкатывается чувство наслаждения, я напрягаюсь изо всех сил и на меня снова накатывается оргазм. Некоторое время я лежу без движения – ощущения замечательные, но что делать дальше. Собираю последние силы и делаю рывок ногами, веревка притягивающая мои кисти к щиколоткам лопается и я обессиленный снова замираю без движения, не веря, что спасение уже близко. Через некоторое время с большим трудом дотягиваюсь связанными руками до головы и стягиваю чулок а потом и повязку со своих глаз. Теперь я могу немного шевелиться и вижу где лежит заветный нож. Еще пять минут и я абсолютно свободный лежу на диване и заново прокручиваю в голове все произошедшее со мной.
Я снова один.

Используется ключ, прилепленный воском к лампочке. Когда лампа будет гореть, воск начнет таять и ключ, в конечном счете, упадет в ваши ожидающие руки.

Минусы:
Лампа может погаснуть из-за общего выключение сети, или есть риск, что плавление воска может заставить лампочку перегреть и взорваться. Взрывающая лампочка заполняет воздух и пол острыми осколками стекла. Есть также реальный риск, что ключ может упасть куда-нибудь в недоступное место.

Этот способ подобен освобождению от солнечного света. Он строится на факте, что темнота делает невозможным видеть цифры кодового замка. Тем не менее, лампочка подключенная к таймеру может предоставить необходимый свет в заранее установленное на таймере время.

Минусы:
Всегда зависите от наличия электричества в сети. Упавший столб может порвать провода и выключить электропитание. Лампочки без электричества не очень то полезны. Другой большой риск — в том, что сама лампочка может сгореть, когда она включится. Использование нескольких лампочек, устраняет этот риск. Убедитесь, что таймер работают правильно и, что он запрограммирован правильно. Убедитесь, что свет включиться в нужном 12-и часовом интервале или в нужную нам дату.

Это один из самых простых и легких способов освобождения с использованием льда. Данный метод основан, на том, что лед тает, при температуре выше нуля градусов Цельсия.
Я надеюсь, что у вас найдется дома: лед, сумка и веревки, и в магазине вам останется приобрести только одну вещь – металлическое кольцо.

В данном методе используется якорный замок. Для начала необходимо поместить ледяные кубики в сумку. Положите нож в не зоны досягаемости. Он потребуется, что бы окончательно освободиться. Затем при помощи веревки свяжите металлическое кольцо, скажем, с вашими ногами. Конечно, то же связанными. Протяните ручки сумки, через кольцо и привяжите их к неподвижному объекту. И,наконец, свяжите руки.

Вы не сможете добраться до ножа, пока лед полностью не растает.
Когда лед растает, кольцо свободно пройдет по сумке и позволит вам добраться до ножа, которым вы перережете веревки на руках.

Дополнительно:
За неимением сумки, можно использовать любую вещь подобную мешку. Например, носок. Время неволи, можно контролировать за счет, увеличения или уменьшения количества льда в сумке и диаметра кольца.